По молодости я один или два раза в год ходил на стриптиз. Помню, как важно было не пересидеть лишнего, не пропустить тот момент, когда аппетитное, будоражащее зрелище входит в насыщение и превращается в мясо. После этого оно уже не тонизирует, не щекочет нервы, не лакомит эстетически. От избыточности образ срывается с резьбы, перестает попадать в какую-то специальную область мозга, видится как бы отвлеченно, как если бы это были особи другого вида, и их призывные движения и отсутствие одежды ничем бы в психике не отзывались. Полное крушение тайны, зова, интриги. На следующий день даже на женщин на улицах смотреть было как-то неприятно.
Подобным образом на меня иногда действует московское метро в жару. Люди в нем перестают быть людьми, становясь единой душной биомассой, без глаз, без чувств, лишенной малейшего человеческого обаяния. Воткнув музыку поглубже в уши и прикрыв глаза, стараюсь пройти следующие 15 минут жизни с минимальными потерями для внутреннего строя. Для этих целей хорошо подходит, к примеру, грохочущий медный Вагнер в беретке, придающий лязгу и реву поезда монументальность Гибели Богов. Приятно думать, что летишь торжественно в преисподнюю, а не плывешь в трюме охваченного холерой работоргового судна на сахарную плантацию в Вирджинии.
В дороге я иногда вспоминаю героя Андеграунда, который чувствует себя в метро по-особому уютно. Вот это мощный художественный штрих: каким нужно быть неприкаянным, как ото всюду должны гнать, как собаку, чтобы человек находил успокоение на дермантиновой банкетке в метро!
Еще в метро я мечтаю и размышляю о судьбах мира. В моих деятельных мечтах я, к примеру, начальник метрополитена, наделенный громадными полномочиями и деньгами. О, как я споро берусь за дело, как грандиозно его развиваю! Навожу хирургическую чистоту, фильтрую воздухозабор, строю новые ветки и станции, предварительно мудро и научно изучив пассажиропоток, запускаю новые вагоны с кондиционерами, плоскими экранами, теплым светом ламп и плюшевыми сидениями, отличной звукоизоляцией и негромкой классической музыкой, изгоняю вандалов, заменяю живых кассиров автоматами и входом по мобильникам и PayPass-ам, ускоряю и облагораживаю переходы, ставлю повсюду эскалаторы новой конструкции, по четыре вместо трех в шахте, а на глубоких станциях - с переменной скоростью. Мое метро не для того, чтобы возить в конец умучанных людей в скотных вагонах, нет! Оно выглядит как международный аэропорт - современное, светлое, скоростное, глянцевое, прохладное, продуманное и удобное, прям поселиться хочется. Девять миллионов счастливых пассажиров каждый божий день! Не представляю, какой должен быть их уровень жизни за пределами такого замечательного метро, чтобы хоть как-то соответствовать.
В таких маниловских размышления, глядя на схему метро, слушая музыку на фоне гула и стараясь никому не дать возможность наступить себе на ногу, я проехал тысячи перегонов московского метрополитена, мысленно подгоняя строительство строящихся станций и с размахом моделируя хорошие сценарии будущего.
Несколько, правда, отрезвляет тот факт, что метро моей мечты я нигде кроме Японии (с натяжкой) не видел. А люди в Японии, по крайней мере в Токио, особенно на счастливых не похожи. Помимо самой эффективной в мире транспортной системы, там, к примеру, уже много лет существует проект Shimizu, дом-город на миллион человек, организованный как гигантская пирамида. Пока не построен: есть ряд инженерных проблем, решаемых, вероятно в ближайшие лет 30. Это такой триумф оптимизации, что во мне борются ужас и восхищение.
По целому ряду направлений в жизни мы выбрали "экономию от масштаба". Экономия - это то, чего мы хотим, масштаб - цена экономии, его мы не хотим, но терпим. Летаем в плотно загруженных самолетах, покупая билеты за полгода, жертвуя спонтанностью в пользу дешевизны. В метро, в пробках, и даже на концертах сидим плечом к плечу. Живем в многоэтажных вольерах, с четырех сторон окруженные чужой аурой, повиснув меж землей и небом и обозревая в окно точно такой же улей. Так очевидно дешевле. И конечно же дешевле и разумнее центральное отопление. И питание. И шоппинг. И спорт. И офисное пространство. Какой следующий шаг? Что еще центральное мы примем потому, что дешево? Ответ - все! Коммуна эффективнее всего. Чернышевский был бы в восторге. Что там общие зонтики из снов Веры Павловны - сейчас они есть в любой европейской гостинице, у портье, бесплатно. Частную собственность никто не отменяет, конечно, но она становится все более иллюзорной, превращаясь в подписку на часть разделенного ресурса. Гипертаймшер.
…Обычно в этом месте мне пора выходить, и духоподъемные размышления о том, куда катится этот стирающий различия мир здесь прерываются. До вечера, вечером в обратный путь.
Подобным образом на меня иногда действует московское метро в жару. Люди в нем перестают быть людьми, становясь единой душной биомассой, без глаз, без чувств, лишенной малейшего человеческого обаяния. Воткнув музыку поглубже в уши и прикрыв глаза, стараюсь пройти следующие 15 минут жизни с минимальными потерями для внутреннего строя. Для этих целей хорошо подходит, к примеру, грохочущий медный Вагнер в беретке, придающий лязгу и реву поезда монументальность Гибели Богов. Приятно думать, что летишь торжественно в преисподнюю, а не плывешь в трюме охваченного холерой работоргового судна на сахарную плантацию в Вирджинии.
В дороге я иногда вспоминаю героя Андеграунда, который чувствует себя в метро по-особому уютно. Вот это мощный художественный штрих: каким нужно быть неприкаянным, как ото всюду должны гнать, как собаку, чтобы человек находил успокоение на дермантиновой банкетке в метро!
Еще в метро я мечтаю и размышляю о судьбах мира. В моих деятельных мечтах я, к примеру, начальник метрополитена, наделенный громадными полномочиями и деньгами. О, как я споро берусь за дело, как грандиозно его развиваю! Навожу хирургическую чистоту, фильтрую воздухозабор, строю новые ветки и станции, предварительно мудро и научно изучив пассажиропоток, запускаю новые вагоны с кондиционерами, плоскими экранами, теплым светом ламп и плюшевыми сидениями, отличной звукоизоляцией и негромкой классической музыкой, изгоняю вандалов, заменяю живых кассиров автоматами и входом по мобильникам и PayPass-ам, ускоряю и облагораживаю переходы, ставлю повсюду эскалаторы новой конструкции, по четыре вместо трех в шахте, а на глубоких станциях - с переменной скоростью. Мое метро не для того, чтобы возить в конец умучанных людей в скотных вагонах, нет! Оно выглядит как международный аэропорт - современное, светлое, скоростное, глянцевое, прохладное, продуманное и удобное, прям поселиться хочется. Девять миллионов счастливых пассажиров каждый божий день! Не представляю, какой должен быть их уровень жизни за пределами такого замечательного метро, чтобы хоть как-то соответствовать.
В таких маниловских размышления, глядя на схему метро, слушая музыку на фоне гула и стараясь никому не дать возможность наступить себе на ногу, я проехал тысячи перегонов московского метрополитена, мысленно подгоняя строительство строящихся станций и с размахом моделируя хорошие сценарии будущего.
Несколько, правда, отрезвляет тот факт, что метро моей мечты я нигде кроме Японии (с натяжкой) не видел. А люди в Японии, по крайней мере в Токио, особенно на счастливых не похожи. Помимо самой эффективной в мире транспортной системы, там, к примеру, уже много лет существует проект Shimizu, дом-город на миллион человек, организованный как гигантская пирамида. Пока не построен: есть ряд инженерных проблем, решаемых, вероятно в ближайшие лет 30. Это такой триумф оптимизации, что во мне борются ужас и восхищение.
По целому ряду направлений в жизни мы выбрали "экономию от масштаба". Экономия - это то, чего мы хотим, масштаб - цена экономии, его мы не хотим, но терпим. Летаем в плотно загруженных самолетах, покупая билеты за полгода, жертвуя спонтанностью в пользу дешевизны. В метро, в пробках, и даже на концертах сидим плечом к плечу. Живем в многоэтажных вольерах, с четырех сторон окруженные чужой аурой, повиснув меж землей и небом и обозревая в окно точно такой же улей. Так очевидно дешевле. И конечно же дешевле и разумнее центральное отопление. И питание. И шоппинг. И спорт. И офисное пространство. Какой следующий шаг? Что еще центральное мы примем потому, что дешево? Ответ - все! Коммуна эффективнее всего. Чернышевский был бы в восторге. Что там общие зонтики из снов Веры Павловны - сейчас они есть в любой европейской гостинице, у портье, бесплатно. Частную собственность никто не отменяет, конечно, но она становится все более иллюзорной, превращаясь в подписку на часть разделенного ресурса. Гипертаймшер.
…Обычно в этом месте мне пора выходить, и духоподъемные размышления о том, куда катится этот стирающий различия мир здесь прерываются. До вечера, вечером в обратный путь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий