Где-то я
слышал, что женщины планируют жизнь - как делают презентацию в PowerPoint, а мужчины –
как склеивают кинопленку. Женщины вообще сильно отличаются, никогда не знаешь,
что еще с ними по-другому. Вот, к примеру, для них поменять планы – как пару
слайдов переставить, а для нас – целое дело: резать, ломать, клеить,
перематывать. Не знаю, так ли это для всего человечества, но для меня это очень
верно. Так уж получилось, что я неохотно адаптируюсь к переменам, и много
ерунды могу навертеть, прежде чем смирюсь с неизбежным и
разверну орудия главного калибра на другую, новую цель.
Как-то во
время пребывания в Японии, как раз когда я уже собирался в обратный путь, на другой стороне земли, в Исландии,
разбушевался вулкан с непроизносимым эпическим названием. Выплевывая облака пепла размером с небольшое государство, он, не спросясь, изменил все мои планы. Полевропы было закрыто для перелетов, в том числе Хельсинки,
через которые пролегал мой маршрут домой. Ситуация ушла из-под контроля, и хотя
ничего плохого как будто не происходило, это доставляло мне некоторые терзания.
Почему жить целую жизнь без плана мне нормально, а прожить без плана неделю так выбивает из равновесия? Вместо ответа я злился на себя за то, что полетел за компанию через Хельсинки, а не покороче, через Эмираты или Китай, и клялся себе больше никогда ничего не делать за компанию. Злился также из-за того, что, оказавшись в этой интереснейшей стране волею случая на несколько лишних дней, я ничего с этим не делаю. Передышка, о которой так часто мечтается в набитых ерундой буднях! Шанс побыть немного вне графика, сбавить темп, что-то додумать по горячим следам.
Почему жить целую жизнь без плана мне нормально, а прожить без плана неделю так выбивает из равновесия? Вместо ответа я злился на себя за то, что полетел за компанию через Хельсинки, а не покороче, через Эмираты или Китай, и клялся себе больше никогда ничего не делать за компанию. Злился также из-за того, что, оказавшись в этой интереснейшей стране волею случая на несколько лишних дней, я ничего с этим не делаю. Передышка, о которой так часто мечтается в набитых ерундой буднях! Шанс побыть немного вне графика, сбавить темп, что-то додумать по горячим следам.
Ведь память порой
так скверно устроена! Восстановить официальные события целого года несложно, а важные мелочи
ускользают навсегда. Некоторые из них спустя время вспоминаются как неожиданные
ценные находки. Но все же в момент, когда друг роняет мимоходом слова,
согревающие душу, или особенно пронзительно вдруг чувствую красоту пейзажа, я
точно знаю: не удержать, не рассказать! Через пару дней забуду вкус и цвет этой
минуты, завалю новыми вещами. Занырну в азарт работы или в новое
путешествие, не позволю себе такой нужной и волшебной роскоши: слой за слоем, в тишине и не торопясь, освоить все, что принял, впустил в
душу, но не впитал, не осознал, не прожил.
И вот наступила
нежданно, как подарок, такая пауза, а я едва мог принять ее и радоваться ей. Вместо
этого с тоской смотрел в сети на табло с отмененными рейсами. Зловещее облако сдувало к востоку, и скоро Москву могли тоже закрыть для магистрального авиасообщения. Тьма с каждой секундой все гуще накрывала ненавидимый прокуратором
город, и шансы туда вернуться становились шаткими и ненастоящими. Так мне казалось
целых пару дней.
…Но пару дней
прошли, и стало чертовски вкусно подумывать о том, что никуда я не полечу ни
сегодня, ни завтра, что вулкан может дымить еще год и в общем-то неизвестно,
когда я попаду домой. А пока буду без
планов, без дел - шляться по Киото, к которому уже успел проникнуться теплым
чувством, болтать с друзьями обо всем на свете, а по вечерам, лежа на спине и
глядя в темноту, безответственно фантазировать о том, что есть и что могло бы
быть.
События ведь могут
сложиться очень даже причудливо, мерещилось мне. К примеру, дальние самолеты могут отменить надолго,
на месяцы. В какой-то момент я устану ждать и буду пробираться на родную землю
по-другому. Сперва поеду морем до Сахалина, единственным пассажиром на утлом рыбацком
судне. Стоя на осклизлой от чешуи и рыбьих голов палубе, буду смотреть, как
выступает из тумана безлюдная оконечность российского берега. А далее – всем, что
летит, короткими перебежками, маленькими отечественными этажерками с негарантированной доставкой. В
обычное время с них разбрасывают нитраты над полями или выслеживают медведей
для охоты местному начальству. Я попаду во множество новых мест, куда никогда бы в жизни не попал, если бы не это дикое стечение обстоятельств. И в
итоге доберусь в Москву, бывалый, запыленный и заметно помудревший.
Или так, продолжал
я разворачивать приключенческий аспект, навеянный скорее словом Исландия, чем окружавшей меня ласковой
Японией. В какой-то момент наступит усталость металла, что-то важное вдруг
хрустнет и со звоном отлетит, и мой
самолетик вдвое старше меня аварийно сядет на брюхо посередь вечной мерзлоты. Чудом
оставшись в живых, я приду в себя через несколько недель в Богом забытой деревне. Тут живут тяжелым древним промыслом (интересно, каким?), тут
вся жизнь наоборот, тут ничто не предвещает добра, тут с большой землей никакого
сообщения, кроме воздушного, да и то закрыто 8 месяцев в году из-за непогоды. И
мне придется тут зимовать (интересно, почему? апрель на дворе!). И придется кое-как
войти в соглашение с этими молчаливыми дремучими людьми, которые меня спасли,
но легкую жизнь обеспечивать не нанимались. И это потребует почти столько же
выдержки и желания не сойти с ума, сколько продемонстрировали миру два великих
норвежца, зазимовавших на Земле Франца-Иосифа в 1895 году. Чтобы хоть как-то остаться
человеком средь этого глухого, вымораживающего душу полярного молчания, я сплошь
испишу оба свои блокнота, а также случайно оказавшуюся здесь книжку «Химия и
комсомол» 1927 года издания, между печатных строк, мелко и медленно, экономя на
словах и буквах. Неизвестно, хватит ли на это моего единственного карандаша
(ручки в таком холоде не пишут). Под конец я буду бережно держать его жалкий огрызок
загрубевшими подушками большого и указательного пальца левой руки. Правая будет
повреждена небывалой тяжести и опасности физическим трудом (каким?). И буду
ждать лета, как никогда не ждал, и верить в него, как никогда не верил в
хорошее, и нащупаю в своем характере тот металл, который 35 лет не давал о себе
знать...
--
До чего же
славно, когда удается принимать происходящее как бонус, и заранее
смаковать все, что может случиться потом! И ничего не ждать, не перешагивать в
своих планах через недели и годы, а жить каждый день свежо и просто. И не
радоваться и не огорчаться, а только любоваться тем, что в конце концов гневный вулкан подустал, и тьма рассеялась, и открыли долгожданное небо, и заспанные
сидельцы в аэропорту заулыбались, отряхивая со свитеров хлебные крошки и
разминая ноги, и застоявшиеся разноцветные самолеты стали один за другим с ревом разбегаться
в небо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий