Я где-то читал, что средний возраст курицы, лежащей на прилавке, составляет 28 дней. С момента вылупления из яйца. Отчего-то легко могу себе ее представить: накачанный нездоровой химотой, одутловатый, странным образом человекоподобный кур, не могущий толком ни бегать, ни кукарекать из-за непропорционально и стремительного набора своего безобразного веса. Век его недолог и несладок. Довольно ужасный пример экономической эффективности.
Мы также едим помидоры, дозревающие в дороге, ездим, работаем, учимся и развлекаемся "партиями", а в мегаполисах даже живем "партиями", в многоэтажных вольерах. Это как будто эффективнее - центральное водоснабжение и все прочее... Интересно, в какой момент мы стали сами к себе относиться как к кормовым курам?
Мир вокруг нас организован чертовски эффективно: огромная совокупность различных конвейеров, по областям деятельности. Каждый конвейер прекрасен в производстве своего массового продукта: просчитаны все затраты и паузы, в полный рост работает экономия от масштаба, batching, узкая специализация и проч.. Задача по устройству нашей собственной жизни часто состоит в том, чтобы разместить различные ее компоненты на разных конвейерных лентах - на ленте обучения, работы, здравоохранения, отдыха. Это как продумывание сложнейшего стыковочного рейса. Есть, однако, подозрение, что такой расклад не вполне подходит для живых людей.
В какой-то момент у меня дома появилась прекрасная книга Язык шаблонов. Я иногда беспорядочно листаю ее, под настроение, причем, принимая во внимание ее размер и вес, исключительно сидя за столом. Написавший ее архитектор 40 лет назад основательно подумал на все эти темы. Книга состоит из нескольких сотен коротких глав, и каждая посвящена какой-то важной части дома, района или города. Эта книга не ответит на вопрос, как в короткие сроки дать крышу над головой миллионам непритязательных людей, оказавшихся в одном месте и помирающим от голода и дизентерии. В ней нет плотно утрамбованных тридцатиэтажных человечьих ульев, наподобие капсульных отелей, при взгляде на которые хочется сразу, не откладывая, удавиться. Напротив, все ее фрагменты объединяет стремление устроить жизнь в соответствии с человеческой природой, а не с природой экономики градостроительства.
О, что это был бы за дивный город!
Там средний контур застройки не превышает пяти этажей, потому что то, что выше, подавляет и травмирует психику. В нем из любого места, где ты работаешь или живешь, можно за три минуты дойти до небольшого сквера, 50 на 50 метров, и спрятаться там в тишине и покое от бешеного городского пульса.
Там нет гигантских парковок, а есть камерные, максимум на десять машин, причем всегда спрятанные от глаз кустами или деревьями. Помните ощущение в центре парковки перед Икеей, в три футбольных поля? Или на третьем из пяти паковочных этажей, провонявших выхлопами и оставляющих во рту металлический вкус? В таких местах, вероятно, можно выживать и зарабатывать на жизнь, но почти нельзя жить.
Люди в этом чудо-городе постоянно живут поблизости от тех, кто для них значим, кланами, родственными или дружескими. Потому что когда в отношениях двух людей выпадает тяжелая полоса, нужна готовая и надежная экосистема поддержки, чтобы ее преодолеть. Иначе почти нет шансов, слишком велико давление на тех немногочисленных, что рядом. Минимальный устойчивый состав - человек 20, и тогда тягость плохой полосы распределяется посильным образом.
Там нет рабочих и спальных районов, все переплетено и перемешано. Смешно делить жизнь на "работу" и "собственно жизнь", а выигрыш от кучного расположения офисов и предприятий в современном мире крайне спорный.
Там свет над обеденным столом организован так, что освещает сидящих сильнее, чем комнату вокруг, и это создает ощущение объединения, вовлеченности, близости между людьми во время древнего и могучего обряда: совместного преломления хлеба. Это как сидеть у костра или в дождь идти вдвоем под одним зонтом. Не обязательно разговаривать, чтобы ощущать близость.
Там в супружеской спальне всегда есть небольшое, но обособленное место, где можно вдвоем сесть и поговорить. Два кресла, но не перед телевизором, а только для того, чтобы самые близкие на свете люди могли в конце дня, поснимав латы и зачехлив мечи, без посторонних глаз максимально искренне поделиться друг с другом чем-то важным.
Там понимают, что люди только тогда способны действительно сопереживать друг другу, когда у них есть возможность иногда оставаться в одиночестве. И каждому по праву полагается путь небольшой, но четкий кусочек жизненного пространства, которым распоряжается исключительно он.
И так далее, все в этом духе, больше тысячи страниц, с рисунками и рассуждениями больше о жизни, чем о строительстве и архитектуре. Можно ли жить по-человечески вне этого прекрасного города-мечты? Можно, конечно! Можно разговаривать с близкими и строить глубокие отношения, даже если для этого не предусмотрено специальной мебели. Можно формировать свою "группу поддержки" на расстоянии и привносить в нее свой вклад, особенно когда ты в хорошей форме. Можно организовать жизнь так, чтобы в ней присутствовали целебные островки уединения. Но, находясь в реальном мегаполисе, все это нужно делать сознательно. Нужно сильное сознание того, чтО в нашей природе. Беда лишь в том, что если сознание слабенькое, то бытие неизбежно и довольно быстро его определяет. По-своему, по-конвейерному.
Мы также едим помидоры, дозревающие в дороге, ездим, работаем, учимся и развлекаемся "партиями", а в мегаполисах даже живем "партиями", в многоэтажных вольерах. Это как будто эффективнее - центральное водоснабжение и все прочее... Интересно, в какой момент мы стали сами к себе относиться как к кормовым курам?
Мир вокруг нас организован чертовски эффективно: огромная совокупность различных конвейеров, по областям деятельности. Каждый конвейер прекрасен в производстве своего массового продукта: просчитаны все затраты и паузы, в полный рост работает экономия от масштаба, batching, узкая специализация и проч.. Задача по устройству нашей собственной жизни часто состоит в том, чтобы разместить различные ее компоненты на разных конвейерных лентах - на ленте обучения, работы, здравоохранения, отдыха. Это как продумывание сложнейшего стыковочного рейса. Есть, однако, подозрение, что такой расклад не вполне подходит для живых людей.
В какой-то момент у меня дома появилась прекрасная книга Язык шаблонов. Я иногда беспорядочно листаю ее, под настроение, причем, принимая во внимание ее размер и вес, исключительно сидя за столом. Написавший ее архитектор 40 лет назад основательно подумал на все эти темы. Книга состоит из нескольких сотен коротких глав, и каждая посвящена какой-то важной части дома, района или города. Эта книга не ответит на вопрос, как в короткие сроки дать крышу над головой миллионам непритязательных людей, оказавшихся в одном месте и помирающим от голода и дизентерии. В ней нет плотно утрамбованных тридцатиэтажных человечьих ульев, наподобие капсульных отелей, при взгляде на которые хочется сразу, не откладывая, удавиться. Напротив, все ее фрагменты объединяет стремление устроить жизнь в соответствии с человеческой природой, а не с природой экономики градостроительства.
О, что это был бы за дивный город!
Там средний контур застройки не превышает пяти этажей, потому что то, что выше, подавляет и травмирует психику. В нем из любого места, где ты работаешь или живешь, можно за три минуты дойти до небольшого сквера, 50 на 50 метров, и спрятаться там в тишине и покое от бешеного городского пульса.
Там нет гигантских парковок, а есть камерные, максимум на десять машин, причем всегда спрятанные от глаз кустами или деревьями. Помните ощущение в центре парковки перед Икеей, в три футбольных поля? Или на третьем из пяти паковочных этажей, провонявших выхлопами и оставляющих во рту металлический вкус? В таких местах, вероятно, можно выживать и зарабатывать на жизнь, но почти нельзя жить.
Люди в этом чудо-городе постоянно живут поблизости от тех, кто для них значим, кланами, родственными или дружескими. Потому что когда в отношениях двух людей выпадает тяжелая полоса, нужна готовая и надежная экосистема поддержки, чтобы ее преодолеть. Иначе почти нет шансов, слишком велико давление на тех немногочисленных, что рядом. Минимальный устойчивый состав - человек 20, и тогда тягость плохой полосы распределяется посильным образом.
Там нет рабочих и спальных районов, все переплетено и перемешано. Смешно делить жизнь на "работу" и "собственно жизнь", а выигрыш от кучного расположения офисов и предприятий в современном мире крайне спорный.
Там свет над обеденным столом организован так, что освещает сидящих сильнее, чем комнату вокруг, и это создает ощущение объединения, вовлеченности, близости между людьми во время древнего и могучего обряда: совместного преломления хлеба. Это как сидеть у костра или в дождь идти вдвоем под одним зонтом. Не обязательно разговаривать, чтобы ощущать близость.
Там в супружеской спальне всегда есть небольшое, но обособленное место, где можно вдвоем сесть и поговорить. Два кресла, но не перед телевизором, а только для того, чтобы самые близкие на свете люди могли в конце дня, поснимав латы и зачехлив мечи, без посторонних глаз максимально искренне поделиться друг с другом чем-то важным.
Там понимают, что люди только тогда способны действительно сопереживать друг другу, когда у них есть возможность иногда оставаться в одиночестве. И каждому по праву полагается путь небольшой, но четкий кусочек жизненного пространства, которым распоряжается исключительно он.
И так далее, все в этом духе, больше тысячи страниц, с рисунками и рассуждениями больше о жизни, чем о строительстве и архитектуре. Можно ли жить по-человечески вне этого прекрасного города-мечты? Можно, конечно! Можно разговаривать с близкими и строить глубокие отношения, даже если для этого не предусмотрено специальной мебели. Можно формировать свою "группу поддержки" на расстоянии и привносить в нее свой вклад, особенно когда ты в хорошей форме. Можно организовать жизнь так, чтобы в ней присутствовали целебные островки уединения. Но, находясь в реальном мегаполисе, все это нужно делать сознательно. Нужно сильное сознание того, чтО в нашей природе. Беда лишь в том, что если сознание слабенькое, то бытие неизбежно и довольно быстро его определяет. По-своему, по-конвейерному.
Комментариев нет:
Отправить комментарий