Иногда говорят-сетуют так: "Жизнь прекрасный учитель, только уж очень дорого берет". Мол, все в итоге понимаешь, как было надо и как не надо, и все как на ладони, но когда уже поздно, и лучшие годы потрачены на блуждания в потемках. И с чего бы этим вредным и мелочным высшим силам не преподать мне тот же урок, но за меньшие нервы, усилия, годы. Да, я был неправ и слеп, но неужели я заслужил, чтобы жизнь меня вот так, в полный рост, за это приложила, не дав второго шанса и сделав этим свой урок пустым и неприменимым на практике?
Мне такое утверждение видится ложным преувеличением и напрасной жалобой. Оглядывая свою собственную жизнь, свои неудачи и злоключения, я нахожу множество мягких и своевременных подсказок о том, как в действительности нужно было себя вести. Множество опознавательных знаков, маяков и вешек, которые, казалось бы, не составляло труда прочесть. Множество поворотов, позволявших не заехать в тот тупик, из которого потом пришлось выбираться в поту и слезах, задним ходом и против шерсти. Но все эти подсказки я решительно игнорировал, все повороты пролетал со свистом и зажмурившись, вплоть до получения того самого решительного пинка, который игнорировать было уже совсем невозможно.
Нет, жизнь не строгий, склонный к садизму, учитель с бамбуковой палкой, который только ищет повод для жестких мер. Скорее она - коллекторское агентство, имеющее целью взыскать долг. Сначала приходит краткая смска, мол, заплати, не греши. Ее легко не заметить или отмахнуться. Потом другая. Потом третья, построже. Потом звонок ласковым женским голосом, мол, не будете ли столь несказанно добры. Потом звонок строгим голосом. Потом звонок грубым голосом. Потом очень грубым, и каждые пару часов. И только потом, ко всеобщему неудовольствию, разочарованию и неохоте - невзрачный пристав с бесцветными усиками, описывающий имущество или, наоборот, очень выразительные ребята, без высшего образования, но с монтировками. Тот, кто не желает слышать тонкие намеки, подвергается намекам все более явным. Одно лишь объединяет коллекторов и хорошего учителя: они оба добьются результата, доведут дело до конца, постепенно нащупают ту необходимую тяжесть мероприятий, без которых от нас ничего толкового не добиться.
Мне даже кажется, что иногда вся эта процедура чересчур индульгентна. Могли бы сразу врезать мне посильнее, рывком выправив мою жизнь. Иначе, как лягушка в постепенно закипающей воде, которой в каждый момент времени плохо, но терпимо, я теряю силы и время, день за днем предпочитая отсутствие счастья неизвестности. И когда наступает, казалось бы, ясность, у нет уже внутреннего ресурса что-то изменить. Почему так происходит? Почему тот, кто точно знает как надо, не объяснит это внятно и быстро? Зачем оставляет нам выбор, видя, что мы раз за разом выбираем неправильно? Одно из объяснений заключается в том, что мы заслуживаем серьезного отношения.
Если бы мы были котом, задача которого не промахиваться мимо лотка, то система поощрений и наказаний работала бы мгновенно, просто и без сбоев. Простая задача, простой результат, простой критерий успеха. Сладкий пряник, больный кнут. Туда не ходи, сюда ходи. Без изысков, противоречивых тонких чувств, многоэтажных смыслов и прочих ненужных орнаментальностей. Ковер здесь, лоток там.
Но мы ведь задуманы не как цирковые звери, а как партнеры по изменению мира к лучшему! Наше достижение - не выработка условного рефлекса, а самоосознание, поиск предназначения, развитие жизнепонимания, настройка внутреннего камертона и проч. Нам недостаточно перестать гадить на ковер или научиться отбивать носом надувной мяч. Наша задача должна быть сложна. Мы довольно продвинутые существа, на которых в полной мере распространяется Запрет на "Хлеб стыда". Невелика заслуга поступать правильно, когда нет выбора. И потому исключено, чтобы наша награда досталась нам по дешевке.
Нам дан аванс доверия. Нас, как приличных, воспитанных людей, не одергивают, не ловят за руку, не выволакивают, как жалких двоечников, за ухо из комнаты, где мы навыступались. К нам относятся с уважением, и потому наказание за неправильную жизнь не приходит сразу, унизительно и прилюдно. Наоборот, нам до последнего оставляют шанс проявить самостоятельность, вдумчивость, волю к развитию. Нам дают время и пространство для маневра, необходимого, чтобы исправить ошибки. Не то что второй шанс - у нас их порой десяток, и даже удивительно, как мы умудряемся их все, один за одним, беспечно пустить по ветру по одним и тем же нехитрым сценариям. И только нам решать, сколько раз пересдавать один и тот же экзамен по все возрастающему, но неизменно справедливому тарифу.
Мне такое утверждение видится ложным преувеличением и напрасной жалобой. Оглядывая свою собственную жизнь, свои неудачи и злоключения, я нахожу множество мягких и своевременных подсказок о том, как в действительности нужно было себя вести. Множество опознавательных знаков, маяков и вешек, которые, казалось бы, не составляло труда прочесть. Множество поворотов, позволявших не заехать в тот тупик, из которого потом пришлось выбираться в поту и слезах, задним ходом и против шерсти. Но все эти подсказки я решительно игнорировал, все повороты пролетал со свистом и зажмурившись, вплоть до получения того самого решительного пинка, который игнорировать было уже совсем невозможно.
Нет, жизнь не строгий, склонный к садизму, учитель с бамбуковой палкой, который только ищет повод для жестких мер. Скорее она - коллекторское агентство, имеющее целью взыскать долг. Сначала приходит краткая смска, мол, заплати, не греши. Ее легко не заметить или отмахнуться. Потом другая. Потом третья, построже. Потом звонок ласковым женским голосом, мол, не будете ли столь несказанно добры. Потом звонок строгим голосом. Потом звонок грубым голосом. Потом очень грубым, и каждые пару часов. И только потом, ко всеобщему неудовольствию, разочарованию и неохоте - невзрачный пристав с бесцветными усиками, описывающий имущество или, наоборот, очень выразительные ребята, без высшего образования, но с монтировками. Тот, кто не желает слышать тонкие намеки, подвергается намекам все более явным. Одно лишь объединяет коллекторов и хорошего учителя: они оба добьются результата, доведут дело до конца, постепенно нащупают ту необходимую тяжесть мероприятий, без которых от нас ничего толкового не добиться.
Мне даже кажется, что иногда вся эта процедура чересчур индульгентна. Могли бы сразу врезать мне посильнее, рывком выправив мою жизнь. Иначе, как лягушка в постепенно закипающей воде, которой в каждый момент времени плохо, но терпимо, я теряю силы и время, день за днем предпочитая отсутствие счастья неизвестности. И когда наступает, казалось бы, ясность, у нет уже внутреннего ресурса что-то изменить. Почему так происходит? Почему тот, кто точно знает как надо, не объяснит это внятно и быстро? Зачем оставляет нам выбор, видя, что мы раз за разом выбираем неправильно? Одно из объяснений заключается в том, что мы заслуживаем серьезного отношения.
Если бы мы были котом, задача которого не промахиваться мимо лотка, то система поощрений и наказаний работала бы мгновенно, просто и без сбоев. Простая задача, простой результат, простой критерий успеха. Сладкий пряник, больный кнут. Туда не ходи, сюда ходи. Без изысков, противоречивых тонких чувств, многоэтажных смыслов и прочих ненужных орнаментальностей. Ковер здесь, лоток там.
Но мы ведь задуманы не как цирковые звери, а как партнеры по изменению мира к лучшему! Наше достижение - не выработка условного рефлекса, а самоосознание, поиск предназначения, развитие жизнепонимания, настройка внутреннего камертона и проч. Нам недостаточно перестать гадить на ковер или научиться отбивать носом надувной мяч. Наша задача должна быть сложна. Мы довольно продвинутые существа, на которых в полной мере распространяется Запрет на "Хлеб стыда". Невелика заслуга поступать правильно, когда нет выбора. И потому исключено, чтобы наша награда досталась нам по дешевке.
Нам дан аванс доверия. Нас, как приличных, воспитанных людей, не одергивают, не ловят за руку, не выволакивают, как жалких двоечников, за ухо из комнаты, где мы навыступались. К нам относятся с уважением, и потому наказание за неправильную жизнь не приходит сразу, унизительно и прилюдно. Наоборот, нам до последнего оставляют шанс проявить самостоятельность, вдумчивость, волю к развитию. Нам дают время и пространство для маневра, необходимого, чтобы исправить ошибки. Не то что второй шанс - у нас их порой десяток, и даже удивительно, как мы умудряемся их все, один за одним, беспечно пустить по ветру по одним и тем же нехитрым сценариям. И только нам решать, сколько раз пересдавать один и тот же экзамен по все возрастающему, но неизменно справедливому тарифу.
Комментариев нет:
Отправить комментарий