суббота, 2 июля 2016 г.

Линия глаз

Ибо даже самый дурной поэт,
В общем и целом,
Подтверждает вечный приоритет
Души над телом

Быков

Битов где-то рассуждает о том, что перед современным романистом стоит большая проблема выбора интеллектуального героя, через которого излагать читателю свои размышления. В 19м веке все было просто, таким человеком мог быть кто угодно – военный, помещик, торговец – вынужденным досугом, необходимым для  подобных неторопливых размышлений, он располагал в любом случае. Но в нарастающем темпе времени, кем сейчас должен быть по роду занятий человек, через которого уместно транслировать соображения и наблюдения автора объемом в полноценную книгу?

Битов предлагает ночного сторожа или молодого мостостроителя в отпуске – иначе откуда столько времени соображать и наблюдать? Откуда, спрашивается, незамыленность, неистерзанность мозга после полноценного рабочего дня, откуда свежий взляд, откуда такой полновесный ресурс внимания, такая  «разогнанная» восприимчивость в нерабочее время? Что далеко ходить за примерами: я сам резко чувствую разницу в том, как ложится на душу более или менее сложная и серьезная художественная книжка, если читать утром, до работы, или вечером, перед сном. Во втором случае – как сквозь пелену. При всем добром отношении к самому себе, я, по-видимому, в культурные протагонисты не гожусь.

Кроме того, мы живем в эпоху монетизации практически любой душевной энергии. Сейчас странно выглядит человек с богатой внутренней культурой, сложным мировосприятием, хорошо говорящий или пишущий – и при этом находящийся «на кабельных работах в Шереметьево». Все более лубочно звучат рассказы про зловонного, но милого бомжа на бензоколонке, с ходу опознавшего звучащее по радио исполнение Малера или затрапезного безработного дядечку, внезапно обнаружившего ясное понимание того, чем отличаются бозоны от фермионов.

Дело в том, что (по косвенным признакам) эти люди обладают приличными мозговыми и душевными мощностями, которые мир теперь не против купить. Как правило, не именно бозоны и Малера, но тот движок, который заставляет ими интересоваться. Тот избыток энергии, который питает любопытство к окружающему миру, способен организовать разнородную информацию, оперировать сложными понятиями, подставлять голову и сердце под великие влияния без прикладной необходимости. Такой движок - ценность и редкость, и скорее всего ему найдется какое-нибудь неромантическое, но практическое приложение. Как математикам в инвестиционных компаниях.

Нам очень заметна и понятна даже на расстоянии та часть производных этого движка, которая общественно (а лучше коммерчески) востребована. Очень часто она есть, и существенная. Но есть и целая сторона жизни, которая, будучи порождением того же мозгового и психического ресурса, по определению не оплачивается и которая формирует культурную среду. Среда эта определяется дилетантами, людьми, которые серьезно интересуются тем, что их не касается и за что им не платят. Теми, кому удалось оторвать свой взгляд от ареала насущных необходимостей и расширить свою картину мира далеко за его пределы. Теми, кто не по долгу службы, а по внутреннему движению постоянно расширяют, дорабатывают, достраивают свою картину мира, усложняют ее, добавляют в нее оттенков. Все, конечно, в нерабочее время и без единой на то рациональной причины. Однако эта факультативная душевная деятельность может быть важной и даже главной.

Есть такой анатомический факт: линия глаз взрослого человека проходит приблизительно посередине овала головы. В это непросто поверить, и человек, который впервые берется нарисовать лицо, скорее всего сдвинет линию глаз вверх. Получится низкий такой лобик, как у детей, с любовью рисующих маму, а носы и глаза расползутся далеко за отведенные природой границы. Фокус в том, что все интересное, сложное, значимое, подробное, то, что отличает людей друг от друга, то, в чем мы заметим малейшие перемены и несоответствия и чему уделяем пристальное внимание, то, где сосредоточены наши понятия о красоте и эмпатии, - все это находится на линии бровей и ниже. Пустынный лоб и однообразный волосяной покров не несет для нас такого богатого личностного содержания и эмоционального напряжения, как черты лица, поэтому мы интуитивно уменьшаем его пропорционально значимости (кстати, совершенно зря).

И чем больше сложности и интенсивности в той области жизни, которая не относится к отправлению простых потребностей, чем больше энтузиазма исследовать этот спектр вещей и приобщаться к его разнообразию, тем в большей степени это по сути (а не по часам и погонным метрам) становится эпицентром нашей жизни, тем, что ее определяет и окрашивает. Чудесная, редкая удача, если из этого удалось сделать коммерческий продукт. Но в действительности не столь важно, чем мы при этом зарабатываем на жизнь. Потому что настоящее всегда там, где сложность.






Комментариев нет:

Отправить комментарий