Когда мне было лет 14, я очень любил Джека Лондона. Сам любил, или в семье было принято любить, сейчас уже понять трудно. Вероятно, всего понемногу. Собрание сочинений в 14 лиловых томах, изданных еще до денежной реформы, занимало в книжном шкафу почетное место на «первой линии». Рассказав как-то раз о своем пристрастии приехавшему в гости деду, я услышал в ответ: я тоже любил читать Джека Лондона. Лет 50 назад. До сих пор не могу забыть, какой жизнерадостный юный хохот меня тогда разобрал. Уж очень мои меры были отличны от его.
С тех прошло несколько десятков лет. Вот и у меня появились вполне взрослые книги, читанные 15, а то и 25 лет назад. Возраст, увы, неуклонно порождает все новые двухзначные числа применительно к самым разным вещам. Многие книги случились так давно, что я даже остерегаюсь о них высказываться. Не потому, что плохие, а потому, что я лишь помню свое мнение о книжке на момент ее прочтения. Так устроена психика, что я привыкаю думать про книгу или автора определенным образом, искренне считая это мнение своим. Но стоит перечитать текст через 20 лет, теперь, из совершенно другого контекста, когда знаешь много чего вокруг и около него, когда он весь одновременно и равноудаленно доступен, когда почти все герои младше меня, как он порой предстает совершенно другим. И в прошлом любимые книги кажутся натужными и плоскими, а серенькие и проходные – глубокими и талантливыми. Дед мой, надо отдать ему должное, ни слова не сказал, хорош ли Джек Лондон сейчас. Видимо, тоже заметил этот тягостный разрыв меж собственным старшим и младшим я.
С тех прошло несколько десятков лет. Вот и у меня появились вполне взрослые книги, читанные 15, а то и 25 лет назад. Возраст, увы, неуклонно порождает все новые двухзначные числа применительно к самым разным вещам. Многие книги случились так давно, что я даже остерегаюсь о них высказываться. Не потому, что плохие, а потому, что я лишь помню свое мнение о книжке на момент ее прочтения. Так устроена психика, что я привыкаю думать про книгу или автора определенным образом, искренне считая это мнение своим. Но стоит перечитать текст через 20 лет, теперь, из совершенно другого контекста, когда знаешь много чего вокруг и около него, когда он весь одновременно и равноудаленно доступен, когда почти все герои младше меня, как он порой предстает совершенно другим. И в прошлом любимые книги кажутся натужными и плоскими, а серенькие и проходные – глубокими и талантливыми. Дед мой, надо отдать ему должное, ни слова не сказал, хорош ли Джек Лондон сейчас. Видимо, тоже заметил этот тягостный разрыв меж собственным старшим и младшим я.