Люди дарят друг другу всякую хрень. И тех, кому они ее дарят, это расстраивает.
Иногда дарящему и вправду нравится то, что он дарит. То есть ему самому хотелось бы это иметь. И это весьма глупо и стыдно для взрослых людей – не понимать, что не всем нравится одно и то же. И если не упускать из виду задачу порадовать другого человека, то нужно сделать небольшое усилие фантазии и подстроиться под него. Ну или его самого спросить.
Иногда усилие все же делается, но, поскольку фантазии недостаточно, мы дарим то, что нам самим не надо, но им, одаряемым, необходимо страшно. Так мы считаем.
Но чаще мы просто дарим то, что позиционируется как уместный подарок многомиллиардной индустрией хрени. Могущественная эта индустрия, приуроченная к государственным праздникам, первейший из которых Новый Год, заставляет в целом вменяемых людей покупать и дарить друг другу аляповатую, бесполезную, безвкусную, но якобы забавную и праздничную ерудну. Море ея, миллионы единиц ея производится тысячами людей по всему миру, ежедневно встающих за каким-то лядом на работу. Покупается, дарится, передаривается за ненадобностью, запруживает антресоли и дачи, и в итоге исчезает в зловонных недрах городских свалок, символизируя бренность всего сущего и тщетность наших попыток насильно затащить в свою жизнь ощущение праздника.
Когда нам дарят такое, наше расстройство тоже бывает разной природы. Люди рациональные, вроде меня, любят посетовать, сколько ресурсов человечества расходуется без толку, очевидно и бесповоротно зря. Ах, если бы мир был поумнее и пологичнее! Если бы вместо миллионов фигурок перекормленного Санты производительные силы человечества сконцентрировались на озеленении Сахары! Если бы вместо пухлых свиных ежедневников с золотым обрезом были оплачены детские психологи для тех, чья жизнь и трудна, и страшна! И проч., и проч.
Но как правило разочарование не в этом. А в том, что ситуация наглядно демонстрирует, насколько фигуранты нашей жизни нас не знают, либо насколько им на нас наплевать. Насколько наши отношения дежурны и формальны, насколько в них нет ни живой ноты, ни проблеска интереса и близости. Неужели в их глазах я вот такой, спрашиваем мы себя, обозревая гору новогодних подарков, этот эпический монумент нашему незнакомству, непониманию, чуждости, отсутствию мало-мальски живого контакта. Этот случайный сувенирный набор, который целиком можно было бы отнести кому угодно. Фарфоровый зайка, снежный шар, елочка со светодиодом, тостер Бош, настенный календарь с пейзажами Среднерусской возвышенности, кулинарная книга, перьевая ручка, галстук с Дональдом Даком, набор свечей в виде шишечек… Серьезно?! При чем тут вообще я?
Впрочем, то, что мы друг другу дарим, ничуть не лучше и не хуже того, как мы друг с другом говорим. Одна знакомая рассказала такую историю. Она говорила с дочерью по телефону, и в какой-то момент выяснилось, что ни с одной стороны не идет звук. Причем обе они не замечали этого в течение десяти минут! Каждая продолжала говорить без оглядки, что-то свое. Надо полагать, что, когда звук все-таки был, разговор все равно шел примерно такой же, обмен монологами безо всякого равнения на собеседника. Иногда по очереди, иногда одновременно, но никогда не друг с другом. Знакомая моя честно расплакалась, узрев глубину отчуждения. Того самого, что разделяет нас постоянно, в будни и в праздники, находя всеразличные формы, которому мы отчего-то не ужасаемся, не пытаемся осознать и перешагнуть.
Что же нам, бедным, делать? Как бороться с одиночеством? Как научиться слышать друг друга людям, которые так давно и прочно не слышимы сами, что не представляют, как это могло бы выглядеть? Когда кругом столько примеров того, как не надо, что эта взаимная глухота и немота кажется единственно возможным видом отношений. Когда по всем социальным нормам общаются куклы с куклами, а кукловоды не показываю не то что лицо, а даже край одежды. Когда не наработан ни язык, которым можно было бы рассказать о себе что-то важное, ни навык по-настоящему включаться в другого. Обретение таких умений могло бы стать достойной повесткой лет на десять непустой и незряшной жизни, да и то можно не уложиться. Так что подарки тут, пожалуй, не самое крупное зло.
Иногда дарящему и вправду нравится то, что он дарит. То есть ему самому хотелось бы это иметь. И это весьма глупо и стыдно для взрослых людей – не понимать, что не всем нравится одно и то же. И если не упускать из виду задачу порадовать другого человека, то нужно сделать небольшое усилие фантазии и подстроиться под него. Ну или его самого спросить.
Иногда усилие все же делается, но, поскольку фантазии недостаточно, мы дарим то, что нам самим не надо, но им, одаряемым, необходимо страшно. Так мы считаем.
Но чаще мы просто дарим то, что позиционируется как уместный подарок многомиллиардной индустрией хрени. Могущественная эта индустрия, приуроченная к государственным праздникам, первейший из которых Новый Год, заставляет в целом вменяемых людей покупать и дарить друг другу аляповатую, бесполезную, безвкусную, но якобы забавную и праздничную ерудну. Море ея, миллионы единиц ея производится тысячами людей по всему миру, ежедневно встающих за каким-то лядом на работу. Покупается, дарится, передаривается за ненадобностью, запруживает антресоли и дачи, и в итоге исчезает в зловонных недрах городских свалок, символизируя бренность всего сущего и тщетность наших попыток насильно затащить в свою жизнь ощущение праздника.
Когда нам дарят такое, наше расстройство тоже бывает разной природы. Люди рациональные, вроде меня, любят посетовать, сколько ресурсов человечества расходуется без толку, очевидно и бесповоротно зря. Ах, если бы мир был поумнее и пологичнее! Если бы вместо миллионов фигурок перекормленного Санты производительные силы человечества сконцентрировались на озеленении Сахары! Если бы вместо пухлых свиных ежедневников с золотым обрезом были оплачены детские психологи для тех, чья жизнь и трудна, и страшна! И проч., и проч.
Но как правило разочарование не в этом. А в том, что ситуация наглядно демонстрирует, насколько фигуранты нашей жизни нас не знают, либо насколько им на нас наплевать. Насколько наши отношения дежурны и формальны, насколько в них нет ни живой ноты, ни проблеска интереса и близости. Неужели в их глазах я вот такой, спрашиваем мы себя, обозревая гору новогодних подарков, этот эпический монумент нашему незнакомству, непониманию, чуждости, отсутствию мало-мальски живого контакта. Этот случайный сувенирный набор, который целиком можно было бы отнести кому угодно. Фарфоровый зайка, снежный шар, елочка со светодиодом, тостер Бош, настенный календарь с пейзажами Среднерусской возвышенности, кулинарная книга, перьевая ручка, галстук с Дональдом Даком, набор свечей в виде шишечек… Серьезно?! При чем тут вообще я?
Впрочем, то, что мы друг другу дарим, ничуть не лучше и не хуже того, как мы друг с другом говорим. Одна знакомая рассказала такую историю. Она говорила с дочерью по телефону, и в какой-то момент выяснилось, что ни с одной стороны не идет звук. Причем обе они не замечали этого в течение десяти минут! Каждая продолжала говорить без оглядки, что-то свое. Надо полагать, что, когда звук все-таки был, разговор все равно шел примерно такой же, обмен монологами безо всякого равнения на собеседника. Иногда по очереди, иногда одновременно, но никогда не друг с другом. Знакомая моя честно расплакалась, узрев глубину отчуждения. Того самого, что разделяет нас постоянно, в будни и в праздники, находя всеразличные формы, которому мы отчего-то не ужасаемся, не пытаемся осознать и перешагнуть.
Что же нам, бедным, делать? Как бороться с одиночеством? Как научиться слышать друг друга людям, которые так давно и прочно не слышимы сами, что не представляют, как это могло бы выглядеть? Когда кругом столько примеров того, как не надо, что эта взаимная глухота и немота кажется единственно возможным видом отношений. Когда по всем социальным нормам общаются куклы с куклами, а кукловоды не показываю не то что лицо, а даже край одежды. Когда не наработан ни язык, которым можно было бы рассказать о себе что-то важное, ни навык по-настоящему включаться в другого. Обретение таких умений могло бы стать достойной повесткой лет на десять непустой и незряшной жизни, да и то можно не уложиться. Так что подарки тут, пожалуй, не самое крупное зло.
Комментариев нет:
Отправить комментарий